Мадьярское возстаніе 1848 и 9 годовъ и связанное съ нимъ появленіе русскихъ войскъ на Венгерской равнинѣ пробудили отъ вѣкового сна и русскій народъ за Карпатами. Початки того національного пробужденія были дуже слабы и неувѣренны. Причина ясна: сельское населеніе, составлявшее всегда главную массу русского народа Угорской Руси, было освобождено отъ тяжелой панщины лишь въ самую мадьярскую революцію и не успѣло еще отряхнути съ себе страшныхъ послѣдствій вѣковой неволи, а интеллигенція была занадто немногочисленна и запугана, чтобы могла сдѣлати что нибудь на пользу народа о своихъ собственныхъ силахъ.

Если бы въ то время нашелся въ Угорской Руси правдивый народный лидеръ, который бы умѣлъ подойти ближе къ тому населенію, поняти его нужды и показати ему лучшую жизнь, то нѣтъ сомнѣнія, что та масса сельского населенія могла бы дуже быстро отряхнути съ себе наслѣдіе панщины и потребовати для себе всѣхъ гражданскихъ и національныхъ правъ, создаючи отразу на Подкарпатской Руси массовое русское національное движеніе. Но такого лидера въ тогдашней Угорской Руси не было, и масса русского населенія такъ и не была привлечена къ участію въ политической борьбѣ. Все, что дѣлалось для защиты русской народности, выходило исключительно отъ немногочисленной интеллигенціи, среди которой большинство составляли священники. А священники въ своей массѣ были всегда элементомъ назадническимъ и культурно неактавнымъ. Особенно вѣрно то въ отношеніи угрорусского духовенства, которое вынесло на своихъ плечахъ всю тяжесть многовѣкового иноземного гнета. Единственную силу, на которую можно опертися, тѣ священники видѣли въ правительствѣ и въ своей церковной власти. Длятого рабская лояльность для правительства, будь оно и чужеземное, была основой ихъ политического мышленія. О томъ, чтобы пробудити живыи силы своего народа и при поддержкѣ народныхъ массъ боротися съ самымъ правительствомъ за свои нацiональныи права, никто изъ интеллигенціи не думалъ, хотя вокругъ нихъ другіи народы давно воодушевлялись революціонными кличами и въ революціи видѣли средство своего національного освобожденія. Угрорусская интеллигенція вѣрила, что свои національныи права можетъ получити лишь отъ самого цѣсаря въ Вѣнѣ, яко надгороду за свою преданность и вѣрность династіи и престолу.

Въ октябрѣ 1849 года, т. е. послѣ того, якъ мадьярское возстаніе было окончательно подавлено, въ Вѣну отправилась спеціальная делегація угорскихъ русиновъ, чтобы просити у цѣсаря и его правительства справедливости и равноправія для своего народа, а также принести цѣсарю «подданское благодареніе» за свободы, обезпеченныи всѣмъ утисненнымъ народамъ въ выданной раньше конституціи. Самое правительство въ Вѣнѣ дало иниціативу къ избранію делегаціи, якъ то подтверждаетъ, между прочимъ, и тогдашній Пряшевскій епископъ въ своемъ пастырскомъ посланіи отъ 27 октября 1849 года. Спасенный отъ смерти утопленникъ чувствуетъ якійсь часъ извѣстное умиленіе и благоволеніе къ окружающимъ его людямъ. Такъ и тогдашнее вѣнское правительство, только что спасенное отъ страшного революціонного урагана, было благосклонно настроено къ угнетеннымъ народамъ и всѣмъ обѣщало помощь и отеческую опеку.

Въ составъ делегаціи входили слѣдующіи найвиднѣйшіи дѣятели Угорской Руси того времени:

(Послѣдніи два члены приключились къ делегаціи лишь въ самой Вѣнѣ).

Делегація привезла съ собою въ Вѣну подписи отъ селъ, а также каждый делегатъ имѣлъ полномочіе, выставленное консисторіей Пряшевской епархіи, въ которомъ значилось, что делегатъ посылается въ Вѣну, «бы тамъ потребы Русиновъ Угорскихъ заступалъ». Въ Вѣнѣ делегаты совѣщались съ пребывавшими въ то время въ столицѣ представителями Галицкой Руси, а именно: предсѣдателемъ Народной Русской Галицкой Рады крил. Мих. Куземскимъ, мин. совѣтникомъ Шашкевичемъ, д-ромъ Литвиновичемъ, Яковомъ Головацкимъ и Ю. Вислободскимъ, а также съ Иваномъ Главачемъ — повѣреннымъ славянскихъ дѣлъ при министерствѣ внутреннихъ дѣлъ. Тутъ, выслушавши мнѣнія помянутыхъ лицъ, делегаты передѣлали привезенное прошеніе въ форму меморандума, копіи которого потомъ вручили лично всѣмъ министрами и самому цѣсарю Францу Іосифу. Меморандумъ былъ озаглавленъ «Памятникъ Русиновъ Угорскихъ» *) и гласилъ:

«Завоевателями Мадярскима въ IX Стол. зъ жизныхъ долинъ выперты обытаютъ Русини Угорскіи въ Числѣ около 800.000 душъ, въ сѣверновосточнои неурожаинои части Угорщинѣ, а именно въ Спискои, Шарискои, Земненскои, Ужгородскои, Берецкои, Угочскои, Сатмарскои и Мармароскои Столи и густыми Громадами непрерванно; въ Столицахъ Гемерскои, Торнянскои, Абуиварскои, Соболскои и Боршодскои Славаками и Мадярами осусиднены, и по части обключены.

А такъ становлятъ Русини мало не 10-ую часть жительства Угорского, розличаются языкомъ и церковнымъ обрядомъ заровно якъ и Румуны одъ Мадяровъ, отъ которыхъ еще въ минувшихъ временахъ тимъ ся отличали, же наветъ и по ихъ завоеваню отъ десятины, которои всѣ прочіи Народы подлягали завсѣды уволнены, ажъ до Года 1457 собственныма родовитими Урядниками такъ зваными Краиниками въ 14 Стогодю подъ Короломъ Робертомъ наветъ собственнымъ Воеводою и Рускимъ Князомъ Федоромъ Кориятовичъ управленими були.

Ажъ въ другои половинѣ 15. Вѣка зачали нынѣшніи Мадярскіи Вельможи, а особливо Родина Графовъ Другетъ при безсилью тогдашныхъ Королѣвъ Народъ Рускіи своимъ Володѣтелямъ завсѣды вѣрныи утискати. Они въ то время многихъ, Мадярское племя знаменующихъ движеніи подъ Заполіомъ, Бетленомъ, Бочкаіомъ, Вешелѣньомъ, Тыкыльомъ (которыи особливо въ сторонахъ Мункача люто обходився, и Владыку Тарасовича одъ Олтаря до темницѣ въ тоиже святіи одежи ему на тѣлу погнили затянувъ) и Ракоцимъ (на противъ которого Русини подъ Началствомъ Священика Годемарского дуже силно за Высокіи домъ Цѣсарскіи ся двигнули) — задали Рускому Народови смертелную рану.

Такъ лишавъ ся тотъ колисъ заможныи шасливыи, и о богато изъ мощей его словесности познали можъ давно уже высокимъ щебломъ просвѣщенія радующіися Народъ, говоли всего а всего. — Но почутъе Народности жадна судьба не возмогла знищити, и радостна Надѣя оживляe еще и нынѣ грудь кождого Русина, скоро она погадаe на Высокое благоволенье, и милость своего Всепочтеннѣйшого Цѣсаря, которыи насъ зъ довгого безсилія и утисненья вознесъ до Ровноправнооти съ всѣми наветъ наиболше доси почитанными Народами.

И истинно описати не можъ радость, якая довѣдавшися хотяи не урядово, но только черезъ Часописи о Конституціи зъ 4-го Марта и выреченыи въ неи ровноправности всякои Народности въ сердцу кождого Русина збудилась, хотяи благовѣстъ тая въ ужасное тое время прійшла, колѣ вѣрное жителство Руское кде ино близка случилась граница, громадами передъ пострахомъ Мятежи Мадярскои подъ покровъ и охорону Братеи своихъ Галичановъ убигало, абы не датисъ втягнути насиліемъ до полковъ воюющихъ противъ Всепочтеннѣйшому Державному Монарсѣ.

Нынѣ свѣтлая побѣда соединенныхъ Цѣсарскихъ полковъ, застановила тую нужду, и въ радоснои надѣи ликуютъ Народы ожидаючи Сонца, всѣмъ оголошеннои Ровноправности. — Но однимъ Русинамъ подчасъ тои радости досталась въ удѣлѣ кропля полину а хотяи кинена тѣнь смутку и упослѣджена участъ ихъ при общомъ восхищенью не ослабила, она ихъ однако болѣзнено доткнула. — Бо они то суть одини меже Народами Державы, що при дѣлѣ преображеня Угорщины, ани однимъ зъ своихъ Сыновъ, ани однимъ Повѣрникомъ свого Народа не были заступлены; и при управленью ихъ Области они черезъ одного окружного або Столичного Комисаря, ани наветъ черезъ якого небудь подвладного Урядника не участвовали, всѣ бо тіи уряды а посады заполнены суть Людми, зъ которыхъ дуже мало, ба въ великихъ областнихъ частехъ и оденъ по Руски бесидовати, и тымъ менше читати або писати не умѣе; зъ тыхъ до того еще кождыи явно противныи Рускому племени протое жаднымъ свѣтомъ одъ Народа миловани бути не може.

Зъ одси происходитъ тое, что Русини для которыхъ наветъ Кошутъ наиголовнѣйши Ворохъ о Рускихъ Комисаряхъ промыслявъ, и одозвами въ Рускомъ языци писаными обдарувавъ, одъ своихъ Надстоятелеи и Урядниковъ николи зрозумилого Слова не учуютъ, або и на папери не увидятъ, и що не може бути сердечное согласіе, меже предложеными и Народомъ; ба въ нашихъ Сторонахъ розцвитае Мадярщина теперь лѣпше якъ коли, наши свята бываютъ нарушены, Рускимъ Громадамъ Нотари чужихъ Народностеи натиснени, а вообще Русинови дуже тяшко приходитъ въ своихъ справахъ дойти взгляду и права понеже нигде родственниковъ содруженыхъ но всюда чужихъ, бо наветъ часто не себе вредящихъ надибаe.

Тую тяшкую нужду сумлинно выкрыти чувствуемо ся обовязанными вже зъ порученя нашого Народа, а щобысмо и того не були достали яко Обыватели Державны и Русины. Но упованіе безъ границъ, которое мы и Народъ нашъ въ благоволенье Высокаго Правителства покладаемо одушевляе насъ заразомъ надѣовъ, що нужности (потребы) и правіи желаня Народа не проминутъ безъ сочувствія, того то народа, которыи отъ вѣковъ свою вѣрностъ ненарушимо Высокому Дому Австрійскому заховавъ, и въ будущность покликанье свое въ томъ узнаe, всею своею силою, а тая въ правномъ розвитью значно ще ся зможе, бути подпорою общои Державы.

Бо идеалъ, которыи намъ яко цѣлъ нашого желанія и стремленія свѣтитъ, есть лише соединенна силная Австрія и все що на поли Политическомъ случится, только ино мае для насъ вартости, и одушевляе лише о только наши силы, колько намъ выдаетъ ся здобнимъ послужити, до подвигненя и вспиранья великои соединенои Державы.

Що мы для себе желаемъ, не обоимае ничого, звижъ, якъ лише бути содѣтелями величія и силы можнои Австріи, якъ лише въ мысли конституціи зъ 4-го марта съ всѣми Народами Руси участниками свободъ для всѣхъ вообще наданыхъ.

Отожъ то маемо Братеи нашихъ въ Галичинѣ, тыхъ вѣрныхъ Русиновъ, до которыхъ передъ всѣми сердце наше ся звертаe, съ которыми въ политическомъ и администраціиномъ взглядѣ въ собственныи Рускіи краи корунныи соединитися и въ томъ соединенью съ вдохновеннымъ посвященьемъ въ осягненью цѣли сполнои Державы часомъ дѣлати, було предметомъ нашихъ горячихъ желаній, тіи желанія суть въ унижаишомъ предложенью зъ 29-го Сѣчня 1849 передъ Престоломъ Вашого Величества выречены, и всепокорнѣйше такожъ писмомъ провожнимъ зъ дня 20 Цвѣтня одъ Рускои Наророи Рады Лвовскои було прикрѣплено и чересъ Депутацію Губернаторови въ Галиціи г. Графу Голуховскому до пересланя Вашему Величеству вручене зостало.

Но коли въ Конституціи зъ 4-го Марта назвища и предѣлы (граници) давныхъ краевъ Корунныхъ не суть знесени, а мы которіи ничого такъ сердечно не желаемъ, якъ благо нашого вспольного Отечества всполнои Австріи, а за все въ свѣтѣ и подъ жаднымъ предлогомъ до ще болшои завилости, и такъ тяжливыхъ состояніи причинитися, и за жадну цѣну новыхъ тяжливостеи возбуждати не хочемъ; отступаемо теперь отъ нашего намѣренья, а горячи наши желаня съ жертволюбнымъ отступленьемъ на святыи жертвенникъ общаго блага складаемъ, ажъ доки може въ бдагосклоннѣйшимъ времене, при щастливо упорядкованныхъ Состояніяхъ цѣлои Державы возможно буде отдалити перепоны, которы соединенью Русиновъ Галицкихъ съ Угорскими стоятъ на завадѣ.

Отже нужности наши и желаня задержуются въ слѣдующихъ точкахъ:

Передъ всѣмъ просимо о оголошенье конституціи 4-го марта въ всѣхъ сторонахъ, где нашъ Народъ жительствуе.

Просимо наступно о узнанье Рускои Нарорости въ Коронномъ Краю Угорскомъ.

О ограниченье нашого Народа отъ сусѣдствующихъ Народовъ въ способъ, абы тамъ, где 15.000 Русиновъ густо въ купи хотяи и помѣшки съ малочисленными чужинцами жителствуютъ, творили окромѣшныи повѣтъ Рускіи безъ взгляду на предѣлы давныхъ столицъ.

О введенье Рускаго языка въ Школы и Уряды въ тои способъ: дабы въ Училищахъ Народныхъ въ сторонахъ Рускихъ, языкъ Рускіи булъ обучителнымъ языкомъ и предметомъ обученя; абы въ сторонахъ, где Русины густо разомъ обытаютъ въ удобныхъ мѣсцахъ гімназія, а въ Ужгородѣ Академія Руска на кошта Державы були заведены, а абы заразомъ Всеучилище Лвовское къ совершенному образованю ся нашои Молодежы приступнымъ зробити; до урядованя въ Рускихъ округахъ преимущественно родовитыхъ Русиновъ брати, а вообще никого не установляти, кто не есть совершенно свѣдомыи языка.

О урядовыи съ Галицкими Русинами всполныи Вѣстникъ въ Вѣднѣ, подпиранныи еслибы того було потреба, зо скарбу Державного.

О знесенье всякаго Привилея, заказующаго тискъ кирилскими Буквами.

О сровнанье нашихъ Урядниковъ, Священниковъ, Учителей Дяковъ подъ взглядомъ заплаты и чина съ платою и Степенемъ прочихъ жителей краю.

О отповѣдное увзглядненье Народности Рускои при обсажуванью посадъ Офицерскихъ въ Арміи Цѣсарскои, яко и Урядовъ въ средоточномъ управленію въ Вѣдни.

О постановленье Рускихъ Капеляновъ полныхъ при полкахъ, которыхъ Люде переважно до Восточнаго обрядку признаются.

О увзглядненье Народности въ Рускихъ частехъ оключенныхъ чужими Народами, на подстави совершеннои взаемности, подля которои и всѣмъ прочіимъ одломкамъ чужихъ Народовъ жителстующихъ въ округахъ Рускихъ тое увзглядненіе ихъ питомости Народныхъ прислужати мае.

Тіи суть въ короткости собраніи желанія Рускаго Народа въ Угорщинѣ. — Народъ той силныи и не сказеныи еще не зараженныи трутиною Соціалныхъ слабостей нашого Вѣка, и для Высокои Дінастіи съ такимъ посвященьемъ одушевленыи, же ся жадному иному Народови въ томъ взгляди не дасть выпередити. — Подъ опѣкою Высокого Правительства Русины въ короткомъ часѣ укрѣпилибыся въ сильную подпору Державы, а на еи силы всполное Отечество моглобы ся въ всякихъ обстоятелствахъ спустити; понеже Народъ тотъ въ Дары Духа богатыи, такъ же его Молодежъ въ всѣхъ училищахъ одличае ся здобностью; и Матеріальное благо Народа при новыхъ благопріятныхъ обстоятелствахъ дуже скоро бы ся вознесло, — кроми того не маютъ Русини жадного Отечества, жаднои иншои Надежды якъ но Австрію, и не могутъ жаднои иншои имѣти. — Якъ бо Австрія змогла насъ выдобути зъ пороху, такъ и въ будущносъ лишъ она есть одиною крѣпостъю нашого Народнаго и Материалнаго блага, ба нашего Народнаго бытя. — Про тое хощемо лишь Австріяками Рускаго племени Вашего Царскаго Величества вѣрными подданными быти, а болше ничимъ. — Про тое для Австріи одушевлены искаемо такожъ въ укрѣпленью нашои Народности лише силы про цѣлости, на ползу великои всполнои Державы, для общества овощъ принести, бо въ внутрѣ маемо переконанье, же якъ силная цѣлость лише зъ сильныхъ частеи повстати може, такъ и въ противномъ случаю, при ослабленомъ общежитью конечно и единственніи члени мусили бы распастися и погибати».

Членъ делегаціи, свящ. А. Яницкій оставилъ подробное описаніе дѣятельности делегаціи въ Вѣнѣ. Особенный интересъ представляетъ описаніе принятій делегаціи разными министрами и самимъ цѣсаремъ Францъ Іосифомъ.

На аудіeнціи у министра внутреннихъ дѣлъ А. Баха, коли В. Добрянскій, говорившій отъ имени делегаціи, заявилъ, что угрорусскій народъ всѣ надежды свои возлагаетъ на австрійское правительство, министръ отвѣтилъ (бесѣда велась по нѣмецки):

«Привѣтствую васъ въ имени правительства. Вы являeтеся представителями того народа, который былъ всегда вѣрнымъ славной династіи Австрійской, и сего ради можете надѣятися, что все то, что заключаетъ въ себѣ конституція 4-го марта, народъ вашъ получитъ».

Министръ упомянулъ дальше, что угорскіи русины еще неразвиты въ политическомъ отношеніи и суть подобны до молодого зелья, только что пустившого слабыи ростки изъ земли, и потому нуждаются въ охоронѣ и заступничествѣ правительства. Австрійское правительство возьметъ ихъ въ свою охорону. Однако, въ виду того, что русины угорскіи были угнетаемы другими народами и не могли двигнутися на ту степень просвѣщенія, на якой находятся другіи народы, то можетъ случитися, что въ державныхъ урядахъ вначалѣ русины не будутъ имѣти столько своихъ представителей, сколько согласно конституціи должны бы имѣти. То явленіе будетъ временнымъ, понеже правительство приметъ всѣ мѣры къ тому, «бы и сей вѣрный народъ воздвигся, просвѣтился и такимъ способомъ сдѣлался сильной подпорой всеобщого Отечества» *).

У министра правосудія Шмерлинга бесѣдникъ делегаціи В. Добрянскій, между прочимъ, сказалъ:

«Въ цѣлой державѣ Австрійской нѣтъ ни одного такъ несчастного народа, который бы съ праведнѣйшею просьбою къ трону Его Величества приступалъ, якъ нынѣ народъ угорско-русскій».

Министръ обѣщалъ всѣ справедливыи просьбы и желанія угрорусского народа поддерживати уже потому, что онъ является министромъ Справедливости. 

Министръ финансовъ обѣщалъ поддержати дѣло Угорской Руси въ совѣтѣ министровъ, а также занятися положеніемъ русскихъ священниковъ и дьяковъ.

Министръ заграничныхъ дѣлъ князь Феликсъ Шварценбергъ спрашивалъ делегацію объ отношеніяхъ въ Шаришской столицѣ, такъ якъ большинство делегатовъ было изъ того округа. На замѣчаніе делегатовъ, что въ Шаришской столицѣ власти начали вводити мадьярскій языкъ, несмотря на преобладающее въ ней русско-словацкое населеніе, министръ сказалъ, что эта политика властей должна перемѣнитися, только нужно немного терпѣнія, бо въ Угорщинѣ «несчастный мятежъ все переверталъ, и прото большаго времени потребно есть, бы оная вся наново въ порядный, правильный и конституціонный путь пришла».

Министръ вѣроисповѣданій и просвѣщенія обѣщалъ занятися улучшеніемъ матеріального положенія духовенства и церковныхъ пѣвцовъ. Особенно долго говорилъ министръ о школахъ, якъ бы ихъ найлучше организовати и въ якихъ мѣстахъ открыти. Онъ показалъ делегаціи карту Австрійской имперіи, сочиненную по народностямъ и нарѣчіямъ, и спрашивалъ делегатовъ, где между русинами можно бы съ пользою новыи школы высшихъ классовъ учредити. При концѣ аудіeнціи министръ просилъ делегацію изготовити и прислати ему планъ учрежденія новыхъ школъ для русиновъ.

Министръ путей сообщенія баронъ Кульмеръ, хорватъ, принялъ делегацію очень радушно и заявилъ, что онъ искренно «за равноправность борется и хочетъ, бы каждому народу праведность учинилася и каждому то удѣлилось, что ему изъ конституціи прислухатъ». — «Знаю я найлучше, — говорилъ министръ: — якъ великая сердца печальность окружаетъ народъ сей, который отъ иного утисненъ есть, ибо азъ есмь кроатъ. И якъ менѣ угнетеніе и тиранизмъ иного народа (разумѣй мадьярского) никогда пріятенъ не былъ и быти не могъ, такъ и теперь есмь увѣренъ, что и инымъ народамъ пріятнымъ быти не можетъ. Нынѣ насъ всѣхъ конституція 4-го марта отъ всякого деспотизма и тиранства освободила».

Министръ земледѣлія желалъ узнати отъ делегаціи, якими средствами можно бы земледѣліе въ Карпатскихъ горахъ поправити, и просилъ прислати ему письменный планъ въ томъ дѣлѣ, бо «коли дачто такового либо подобного отъ людей изъ тѣхъ сторонъ имѣти не будетъ, для поправленія земледѣлія въ сторонахъ Карпатскихъ мало токмо, либо цѣлкомъ ничого учинити ему возможно будетъ». Такой планъ улучшенія земледѣлія въ Карпатскихъ областяхъ составити и переслати министру обѣщалъ д-ръ Алексовичъ, который «окремъ лѣкарства и съ вдякою земледѣльствомъ упражняется».

Делегація посѣтила тоже сербского патріарха Раячича, который принялъ угрорусскихъ представителей съ найбольшей радостью и сказалъ, что «держитъ себѣ за великое счастье высланниковъ того народа у себе витати, съ которымъ и вѣра, и набоженство, и обряды, и обычаи, и самая бесѣда его соединяетъ».

19-го октября делегація была принята императоромъ Францъ Іосифомъ I. Еан. В. Добрянскій обратился къ нему съ рѣчью на нѣмецкомъ языкѣ, которую о. А. Яницкій въ своихъ запискахъ передаетъ слѣдующими словами:

«Ваше Величество! Що свѣтлымъ Дѣдамъ а Прадѣдамъ Ваш. В-ва при ихъ славоносныхъ стремленьяхъ проводила мовъ звѣзда сѣверная, тое провѣдѣніе Вышое до удѣиствованя задержало юной силѣ подвизаемои Вашего В-ства: Связанье Монархіи въ одинственну на подставѣ ровного права для всѣхъ крѣпко въ своеи точцѣ тяжести спочивающую, гармонѣино и силно зъ согласныхъ членовъ складающуюся Державу. — Одушевленiи тою идеою гадкою соединенои силнои Австріи возносимо нынѣ голосы радости надъ свѣтлою побѣдою славнаго оружія Вашего В-ства, радостно приносимъ унижаюши желанія, щастъя и наи покорнѣйше почтеніе отъ Угорского Руского Народа предъ Престолъ Вашего Величества. — Наши намѣренья суть тіи сами, якіи були Батьковъ нашихъ, якіи суть Братіи нашои въ Галичинѣ. — Въ охочомъ жертвованю ся за Ваше В-ство и Его Всевысшыи Домъ и въ искреннои прилягателности жаденъ Народъ насъ не завстыдае. — А коли посиленя нашои Народности, подъ охороною Высокого благоволенья Вашего Величества искаемо, чинимо тое лише въ томъ намѣреню, абы Руское свому чужимъ ся не стало, абы безъ утомленья всѣ наши Намѣренія и Народови Прислугующіи силы, до дѣланя про вышимъ цѣлямъ соединенои Монархіи ужити».

Императоръ принялъ меморьялъ и сказалъ: «Es war mir sehr angenehm die loyalen Wuensche der Ruthenen Ungarns entgegenzunehmen, die Ruthenische Nation war immer treu dem Hause Oesterreich, darum koennen Sie versichert sein das alle ihre billigen Wuensche in Erfuellung gehen werden».

(Доставляло мнѣ всегда большую пріятность принимати лояльныи желанія угорскихъ русиновъ. Угорскіи русины были всегда вѣрными Австрійскому дому, потому они могутъ быти увѣрены, что всѣ ихъ розумныи желанія будутъ исполнены).

Затѣмъ императоръ имѣлъ короткій разговоръ съ отдѣльными членами делегаціи, спрашивая ихъ, чи много выстрадали во время мадьярского возстанія. Свящ. В. Добрянскій отвѣтилъ, что былъ принужденъ уйти въ Галичину. Свящ. Шолтысъ отвѣтилъ съ жаромъ: «Я есмь Вашего Величества найвѣрнѣйшій подданный: три краты передъ мятежниками мадьярами убѣгати принужденъ былъ». Адольфа Добрянского императоръ спросилъ: «Вы были при арміи... много дѣлъ было у Васъ?» А. Добрянскій отвѣтилъ, что дѣлъ было много, но все то Богъ помогъ ему исполнити. 

Послѣ того императоръ преклонилъ голову и сказалъ: «Ich danke Ihnen» (Благодарю васъ). Аудіeнція была кончена. Уходъ делегаціи А. Яницкій описываетъ въ слѣдующихъ словахъ: «Высланство тогда, учинивши дуже глубокій поклонъ Его Величеству, отступило розгарене, аки воспламенене за своего Всемилостившаго царя Францъ Іосифа I, который хотяй еще молодый, обаче мудростью и милостью тако всѣхъ къ себѣ притекающихъ сердца пріобрѣсти знаетъ, что каждый сей, которому рѣдке сіе счастье будетъ съ нимъ лично договорятися, кровь свою и животъ свой за него готовъ есть пострадати».

А такъ продолжаетъ помянутый хроникаръ:

«Счастливый есть и святый день сей, день 19-го Паздерника, для каждого ревного Русина, понеже въ день сей призри съ Высоты Господь на смиреніе наше и воздвигнулъ народъ нашъ изъ пороха потупленности нашей; въ день сей собесѣдовалъ черезъ высланниковъ своихъ народъ Русскій съ Государьомъ своимъ; въ день сей воспріялъ народъ Русскій изъ устъ того же своего Государя радость велію, что вся праведныя желанія его исполнятся».

Въ своихъ запискахъ о. Яницкій отзывается съ большой симпатіей о представителяхъ Галицкой Руси, съ которыми делегація встрѣтилась въ Вѣнѣ. Между прочимъ, галичане устроили своимъ закарпатскимъ братъямъ гостину, на которой царило теплое, братское настроеніе. Вотъ что пишетъ о ней о. Яницкій:

«Сіи честны Братья Галичане, когда съ высланствомъ Русиновъ Угорскихъ ся спознали, сей часъ, 14-го Паздерника, таковое до квартиры мин. офиц. г. Вислобоцкого запросили, куда пришедши больше часовъ братерски ся веселили, всѣхъ членовъ Высланства Угорского здоровля припивающе, и наконецъ изъ обычая между Русинами господствующого припѣвали себѣ хорошіи пѣсни народныи, впервь Русины Галицкіи, по сихъ же и Русины Угорскіи.

«Подобный доказъ братерской милости доказалъ и членъ Высланства д-ръ В. Алексовичъ, который такожде всѣхъ своихъ побратчимовъ Угорскихъ, тако и Русиновъ Галицкихъ въ Вѣдни тогда живущихъ, до сосѣдней отъ Вѣдня Винницы своей на сборъ грозновъ (винобранье) сердечно запросилъ, на которомъ забавленью сіи всѣ, которыи присутствовали, до темной нощи ся дуже хорошо веселили.»

Чтобы отблагодаритися братьямъ галичанамъ, делегація пригласила «всѣхъ сихъ Братовъ Русиновъ Галицкихъ (и нѣкоторыхъ честныхъ Словяковъ) до себе на свою квартиру. Ту такожде при чашахъ и стаканахъ Шампанерскимъ виномъ наполненныхъ всѣхъ честныхъ Русиновъ присутствующихъ здоровля между непрестаннымъ пѣніемъ «Многая лѣта» пилося, и дуже токмо позднѣ въ концѣ съ симъ истиннымъ доказательствомъ, что всѣ Русине, изъ сей и съ тамтой стороны Бескида живущіи, суть единыя Русскія Матери дѣти».

21-го октября члены делегаціи, закончивши свою миссію въ Вѣнѣ, отъѣхали домой. Два изъ нихъ, о. о. В. Добрянскій и А. Яницвій, отбыли «сѣверной желѣзницей» въ Краковъ, а оттуда цѣсарсвой почтой до Тылича и Пряшева, где сложили докладъ о своихъ дѣяніяхъ епископу Гаганцу. Свящ. А. Яницвій повернулъ 27-го октября въ свой приходъ, въ Мальцовъ, где и составилъ подробное описаніе дѣянія делегаціи, которымъ мы при составленіи сей статьи пользовались.

У насъ вошло въ привычку и прямо въ обязанность прошлое своего народа представляти въ идеальномъ, благоговѣйномъ свѣтѣ. На видныхъ дѣятелей и представителей прошлыхъ поколѣній мы смотримъ яко на героевъ, окрашенныхъ найлучшими качествами, правдивыхъ сверхчеловѣковъ.

Въ такомъ отношеніи къ прошлому кроется серьезная опасность. Еще древніи греки говорили, что исторія есть наставница жизни. Но ту роль можетъ исполняти лишь вѣрно, реально написанная исторія.

На своихъ предковъ треба смотрѣти яко на реальныхъ людей со всѣми положительными и отрицательными качествами человѣческой души. Они жили и трудились, якъ умѣли и якъ позволяли имъ условія тогдашнихъ временъ. Дѣлали много добра, но и много ошибокъ. Яко къ нашимъ предкамъ, мы должны относитись къ нимъ съ уваженіемъ, бо они уже прошли свой жизненный путь и закрыли свои уста, но яко историческіи дѣятели, они подлежатъ суду каждого поколѣнія, если то поколѣніе хочетъ учитись изъ исторіи.

Гэте высказалъ правильную мысль, что исторію нужно отъ поры до времени переписывати. Не потому, что открываются всегда новыи факты, но потому, что возникаютъ новыи взгляды на прошлое. Человѣкъ, участвующій въ прогрессѣ своего вѣка, доходитъ до такихъ положеній, откуда прошлое представляется ему въ новомъ свѣтѣ и раскрываетъ въ себѣ новый смыслъ.

Если такъ посмотримъ на прошлое, то найдемъ, что та безграничная лояльность нашихъ карпаторусскихъ дѣятелей въ отношеніи австрійского цѣсарского дома была печальной ошибкой. Нынѣ уже и нашъ народъ въ своемъ большинствѣ понимаетъ, что свободу и права не можно выпросити у цѣсарей, ни у правительствъ, а треба за нихъ боротися.