Споръ о томъ, кто виновникъ Талергофа, тюремъ, висѣлицъ и разстрѣловъ лучшей части галицко-русскаго народа, вызванъ не нами, а нашими націоналышми отщепенцами, которые такъ и не могутъ понять, что русское сознаніе галичанъ не убито ни австрійскими штыками и висѣлицами, ни тюрьмами, ни концлагерями. Украинцамъ больно то, что ихъ усилія расколоть политически и національно русскую націю и «распарцелировать» ее на «самостійные загуменки» оказываются напрасными, несмотря на то, «що мы (украинцы) невильнычо лызалы руку и шведа и бисурманив» (Панько Кулишъ). Отсюда и возникаютъ украинскія noтуги присвоить себѣ талергофскую Голгофу галицко-русскихъ патріотовъ, чтобы скрыть, такимъ образомъ, свое предательство народа.

Для насъ, галицко-русскихъ дѣятелей, посѣдѣвшихъ въ русской и славянской политикѣ, вопросъ эволюціи культурнаго украинства Шевченко, Кулиша, Драгоманова, и Франка въ группу политическихъ кондотьеровъ, способныхъ на самое худшее по отношенію къ своему же обманной тактикой руководимому народу — давнымъ давно ясенъ. Также были для насъ понятны съ самаго начала преслѣдованія австрійскихъ военныхъ властей и солдатчины. Вѣдь огромная часть украинской интеллигенціи кинулась въ войну не по идеалистическимъ побужденіямъ, а по приказу придворныхъ рабовъ, которые изъ-за личнаго расчета бросили фанатичную часть своихъ послѣдователеи на кровавую бойню противъ своего-же русскаго, все равно — велико-мало-бѣлорусскаго брата. Исключеній на украинской политической верхушкѣ было мало. При томъ, идейные и культурные украинскіе лидеры, какъ Окуневскій и Олесницкій, не имѣли ни малѣйшаго вліянія на ходъ политическихъ событій.

Украиискій походъ на державную Русь, возглавляемый такъ называемыми «сичовыми стильцями», при участіи и подъ шумнымъ руководствомъ австрійскаго эрцгерцога Вильгельма — Василія Вышиваннаго (сколько рабской пародіи въ этомъ имени!), это и есть настоящее «аргументум ад окулос». Оно на глядно показываетъ, что дѣло тутъ не въ идеѣ, не въ стихійномъ порывѣ массъ, а въ кондотьерствѣ австрійскихъ наймитовъ, которые одурачили наивныхъ и идейныхъ приверженцевъ миражной Украины и повели ихъ въ южно-русскую степь на братоубійственную войну.

Это воиственное и политическое движеніе галицкихъ украинцевъ подготовялось долгіе годы до войны, а руководство украинствомъ было передано Австріей еще много лѣтъ до войны въ руки не мужицкихъ сыновей-украинцевъ, вѣрящихъ въ свою Украину, а въ руки хорошо всѣмъ извѣстныхъ утонченныхъ польскаго и румынскаго аристократовъ. Первый владѣлъ душой наивныхъ укранскихъ фанатиковъ и калѣчилъ при ихъ посредствѣ національный характеръ народа. Второй, обанкротившійся буковицскій помѣщикъ, былъ тайнымъ детективомъ съ аллюрами дипломата на услугахъ австрійскаго правительства и въ то же время платнымъ агентомъ генеральныхъ штабовъ въ Вѣнѣ и Берлинѣ *).

Хитрымъ шляхтичамъ не трудно было околпачить украинскую политическую знать, въ нервую очередь политическое представительство въ Вѣнѣ. Вѣдь въ послѣдній годъ передъ войной украинскій клубъ былъ уже не представительствомъ галицкаго народа, хотя бы съ украинскимъ оттѣнкомъ, а просто кузницей, въ которой ковались цѣпи русскому народу и составлялись планы противъ Россіи. Это призналъ и объ этомъ писалъ видный украинскій радикалъ д-ръ Бачинскій. Нѣкоторые члены украинской делегаціи, будучи подъ командой Василька, перестали вообще интересоваться народными дѣлами. Они служили за звонкую монету въ роли доносчиковъ и конфидентовъ австрійской полиціи, — гражданской и военной, — подготовляли и организовали походъ на Москву и одновременно съ этимъ готовили расправу надъ многими тысячами своихъ земляковъ русскаго направленія.

Генеральный штабъ строилъ въ 1913—14 году по всей Австріи новыя военныя тюрьмы, и заставилъ парламентъ вотировать разные законы на случай войны. Между тѣмъ, украинцы (конечно, не всѣ) вели эвиденцію галицко-русскихь и буковинскихъ дѣятелей и уже продавали своихъ братьевъ, такъ сказать сподряда, пока лишь для записи ихъ въ регистры военной развѣдки. Въ „Kundsstelle“ (развѣдка) имѣли входь лишь главари, особенно пресловутый баронъ Василько. Рядовые украинскіе шпики были разсѣяны почти по всѣмъ округамъ Галичины, по всѣмъ тѣмъ мѣстамъ, гдѣ имѣлись русскіе дѣятели и болѣе или менѣе сильно сказывалось русское движеніе. Подъ особый надзоръ была поставлена извѣстная стойкостью своихъ русскихъ убѣжденій Лемковщина. Показательно, что конфидентами были тамъ и нѣкоторые украинскіе попики и учителя. Воздерживаюсь назвать фамиліи двухъ и понынѣ здравствующихъ на Лемковщинѣ такихъ украинскихъ шпиковъ въ рясѣ, одинъ изъ которыхъ теперь уже семидесятилѣтній старикъ.

Благодаря такой сѣти оффиціальныхъ и неоффиціальныхъ, платныхъ и безплатныхъ доносчиковъ, аресты русскихъ начались въ Галичинѣ еще до объявленія войны Россіи. Случалось, что административные и полицейскіе чиновники просили извиненія у арестуемыхъ священниковъ стариковъ въ томъ, что они вынуждены были исполнить непріятные для нихъ приказы, не смотря на свое убѣжденіе въ невинности арестуемаго. При томъ чиновники указывали, отнюдь не стѣсняясь, на украинцевъ, какъ на главныхъ виновниковъ массовыхъ арестовъ. Нѣкоторые жандармы, особенно чехи, защищали поруганныхъ и избиваемыхъ арестованныхъ. Послѣднимъ приходилось особенно трудно, когда на пути встрѣчалась толпа украинцевъ, демонстрировавшихъ противъ Россіи.

Были единичные случаи, когда политическій чиновникъ во время предупреждалъ знакомаго „москвофила“ о грозящемъ ему арестѣ. Чиновникъ же узнавалъ объ опасности на основаніи полученнаго списка неблагонадежныхъ. Эти списки составляли, конечно, прежде всего на основаніи информацій украинцевъ. Не мудрено, что сейчасъ же послѣ объявленія всеобщей мобилизаціи 31 іюля 1914 года, т. е. за четыре-пять дней до войны съ Россіей, были арестованы многія тысячи регистрированныхъ. Однихъ оставляли временно въ тюрьмахъ Малопольши (быв. западная Галиція), а другихъ вывозили въ сѣверную Венгрію и въ нѣмецкія провинціи. Количество арестованныхъ скоро выразилось въ десяткахъ тысячъ. Мадьярскіе гонведы расправлялись съ арестованными на мѣстѣ, напримѣръ, въ Перемышлѣ были изрублены 46 человѣкъ. Въ каждомъ уѣздѣ, гдѣ имѣлось русское населеніе, вѣшали и разстрѣливали безъ суда и слѣдствія, только по приказу военнаго карательнаго отряда.

И кто же главный виновникъ этой трагедій? Развѣ чиновники или жандармы, исполнявшіе приказы свой власти согласно черному списку регистрированныхъ жертвъ доноса? Неужели показанія разныхъ Левицкихъ, Ваневъ, Реваковичей и другихъ видныхъ украинцевъ не доказательство того, что до войны должность политической полиціи исполняли свои Каины?

Не точно было бы возлагать главную отвѣтственность на австрійскія власти и генеральный штабъ. Центральная гражданская и военная власть, какъ видно изъ протоколовъ вѣнскихъ процессовъ, была мало и плохо освѣдомлена о политическихъ отношеніяхъ въ Галичинѣ. Вѣна получала информаціи и матеріалы отъ украинскихъ заправилъ и на требованіе украинскаго представительства въ Вѣнѣ, а впослѣдствіи „Комитета для вызволения Украины“ производились массовые аресты и закрытія русскихъ обществъ, конфискаціи ихъ имущества.

О томъ, сколь интимно-близки были отношенія между нѣмцами и украинцами, видно изъ того, что и австрійскія, и нѣмецкія власти пользовались украинцами для своей пропаганды даже среди русскихъ военноплѣнныхъ, доступъ къ которымъ для остальныхъ былъ строжайше запрещенъ. Были случаи, когда конвой прикалывалъ галицкаго мужика только за то, что онъ протянулъ кусокъ хлѣба русскому плѣнному.

Столько о виновникахъ Талергофа. Продолжать обвинительный актъ противъ политическихъ руководителей украинскаго движенія, приводить еще и еще факты и обосновывать ихъ подробностями — противно.

Приговоръ окончательный, приговоръ суровый, но и справедливый вынесетъ украинству исторія.

Думаю, что то время, когда этотъ приговоръ будетъ вынесенъ — недалеко. Надѣюсь, что русское дѣло не проиграно и не будетъ проиграно, какъ бы этого ни хотѣли украинцы. Вѣрю, что Русь переживаетъ лихолѣтье и побѣдитъ враговъ и ихъ наймитовъ, готовыхъ служить каждому, лишь бы не быть со своими.

Изъ близкой, но далекой, такъ какъ отдѣленной пограничными столбами, родной Подкарпатской Руси шлю мой братскій привѣтъ всѣмъ участникамъ Талергофской тризны.

Молитвенно кланяюсь памяти почившихъ мученниковъ за великую русскую идею, и отъ души желаю всякаго успѣха борющимся за нее.