В. Р. ВАВРИК
Николай Сильвестрович Юрковский — В. Р. Ваврик

Николай Юрковский
Николай Юрковский, лемковский учитель, любимец свого народа.

Несмотрячи на удары злостливой судьбы Лемковщина, найдальше на запад высунена окраина Русской земли, на всьом пространствi свойой етнографичной территории беспрерывно и неизмінно сохраняла сознание племенного єдинства со всім русскым народом. Тото завітне чувство лемковского народа можна прослідити в його истории и піснях от самых найдавнійшых проявлений його культурного быта. Оно замерало на часы длятого, штобы вспыхнути с ище большом силом в грозный час, як то и было в 1914 и 1941 годах, коли на Русь навалом нагрянула германска стихия.

Разом с Галичом, Львовом, Києвом, Суздальом, Москвом, Новгородом, Смоленском и Минском излучали высокы идеи правды и прогресса лемковскы центры: Перемышль, Ярослав, Санок, Пряшев.

Хоц Лемковщина находилася на протягу столітий в преділах чужых держав, она все-такой не тратила связей с родином. Для людского духа межы ніт. Державны кордоны не в силах задержати його літ. Национальне єдинство — задуже кріпка основа, и його не можна ограничити штучно створеными преградами.

Среди лемковского населения утвердилася поговорка: “От Вислока до Владивостока — Русь тверда, як опока”. У каждого лемка жила ориентация на русский Восток, откуда он ожидал зо смутком и віром спасения.

Ентузиастом русского эдинства был Николай Сильвестрович ЮРКОВСКИЙ, світлой памяти котрого посвящаю нижеслідующы строкы.

Николай Сильвестрович Юрковский родился 15-го февраля 1895 года в селі Радоцина, Горлицкого повіта, где його отец был учителем приходской школы. Кромі учительства, он занимался ище земледільством, штобы обеспечити материально свою фамилию.

Спочатку Коля учился дома. В 1906 г. он поступил в польску гимназию, котру окончил в 1914 году, коли вспыхнула Перва Світова война. С вступлением русскых войск на территорию Галичины, уже 1-го августа он был арестованый, яко опасный “руссофил”, и сосланый в Талергоф, лютійший австрийский концлагерь коло Граца. Там он пробыл 33 місяцы в застрашающых условиях аж до 10-го мая 1917 года. Он был вымученый до такой степени, што был даже признаный негодным для армии, коли Австрия нуждалася особенно в солдатах.

Повернувши в родне село, Николай Сильвестрович заочно продолжал своє учение, йому удалося получити должность сельского секретаря, но он прослужил ним лем короткий урывок часу. По роспоряжению австрийскых властей он был уволеный, як неблагонадежный в политичном отношению. Без занятия оставался он до розвала Австрии.


SkwirtneChurch
Лемковска церковь в селі Сквиртном. В бані той церкви спас свое житья от німецкого гестапо Павел Юрковский, разом с другыми партизанами в часі II Світовой войны.

С приходом Польшы в Карпатский Бескид в ноябрі 1918 року положение Николая Юрковского ище больше погоршалося. В той юродивой державі панов царствовало поміщичье землевладіние. Трудящыся массы жили в невиданой нищеті, голоді, в условиях бесправия и жестокого панского терора. Так як полякы составляли только 60 проц. населения, то значительне русске меньшинство было подвергнуто невіроятному гнету. Лемкы старалися создати свою собственну республику. Началися жестокы преслідования лемковскых діятелей. Николай Юрковский был примушеный уйти из родной Лемковщины в Чехословакию, где оставался до объявления амнистии, т. є. до конца 1919 г.

Вернувшися на родину, Н. С. Юрковский продолжал учение, в 1921 году дополнил педагогичны предметы в учительской семинарии в гор. Кросно и с 1922 года стал учителем в с. Сквиртном, Горлицкого повіта. В 1931 году он подвергся главному учительскому екзаміну и получил диплом учителя. В Сквиртном оставался до 31-го марта 1937 года. Ввиду того, што його общественна діятельность барз не подабалася тогдашным польскым властям, Министерство просвіщения перевело його 1-го апріля 1937 г. в місточко Щекоцины, Келецкого воєводства.

Проводы Николая Сильвестровича из села Сквиртного вылялися в могучу манифестацию, любви населения к свойому учителю, сердцем и душом преданному любимой Лемковщині. По дорогі к желізно-дорожной станции його встрічали крестны ходы. В селі Сквиртном был объявленый бойкот школы: селяне, засмучены поступком оккупацийных властей, перестали посылати в школу своих дітей. Изгнанник Николай очутился среди польского, чужого йому населения. Он смутился за родином, бо был лемком в полном значению того слова. Каждый лемко привязаный к свойой родной почві, хоц она скупо вынадгороджат його мучительный труд. Тым не меньше, считаючи єй дорогым наслідством своих отцов и дідов, он любит єй горячо. Для него плодороднійшы земли не мают той прелести, яку представляют йому родны каменисты, обнаженны, часто совсім для обробкы негодны горы Карпаты. В Щекоцинах промучился Н. С. Юрковский до 31-го августа 1939 года, т. є. до нападения гитлеровской Германии на Польшу.

Начавшася 1-го сентября 1939 года война Польшы с Германиом привела на протягу пару дней к воєнному, полному розгрому польской державы. Полностью обанкротившеся правительство шляхетской Польшы біжало за єй преділы. Н. С. Юрковский стал знов учительом в Сквиртном. С приливом новых сил он принялся за роботу. Єднако, не долго довелося йому трудитися там на любимом поприщі сельского педагога.

Німецкий оккупант был лютійший от польского, в обрахунок котрого входил захват славянской земли. Всі честны славяне противилися тому насилию. Коли обнагленый Гитлер напал на Совітский Союз, всі сознательны патриоты Лемковской Руси подверглися арестам. Н. С. Юрковский три дни ховался в лісі. Коли узнал, што из-за него німцы арестовали 46 человік и покарали село 40 тысяч злотых контрибуции, он добровольно отдался в рукы гестапо. 26-го июня 1941 года Н. С. Юрковский был вывезеный из Сквиртного в город Ясло, где в тамошной тюрьмі, мученый голодом, холодом и изсканными пытками гестаповскых палачов, протомился до 4-го апріля 1943 г. Из Ясла он был перекиненый в Пустсковский концлагерь, находившийся в Краковском воєводстві. Оттуда он был в скором часі переведеный в Страховицы, Кєлецкого воєводства, где с 1-го июня 1943 г. он был назначеный учителем німецкого языка и находился под постоянным надзором гестапо.

Уж в тот час, в ході Великой Очественной войны, доблестна Совітска Армия добилася величайшых историчных побід и вымела из Русской земли полчища німецкых захватчиков. В славном Києві, матери русскых городов, столици Украины, Хрущев Н. С. провозгласил торжественно:


TalerMonum
Памятник Мучеников Талергофа на Лычаковском кладбищі во Львові.

“Польске емигрантске правительство в Лондоні предъявлят незаконны претензии на западны области Украины. Украинский народ буде добыватися включения в состав украинской совітской державы просторых украинскых земель, якыми являются: Холмщина, Грубешов, Замостье, Томашов, Ярослав. Для того, штобы меже сусідными державами были установлены добросусідскы отношения, треба, штобы державны границы, по возможности, совпадали с етнографичными границами. Тогды не буде причин для всякых недорозуміний и споров. Польскы паны-емигранты мечтают не лем о захваті Западной Украины. Они мечтают о великодержавной Польші по Дніпр и Чорне море. На то мы отвітиме нашом украинском поговорком: “Не піде, пане ляше, не ваше!”

(Н. С. Хрущев. Освобождение украинскых земель от німецкых захватчиков, Очевидны задачы восстановления народного хозяйства Советской Украины. Доклад 1-го марта 1944 г. в гор. Києві. ОГИЗ. Госполитиздат Києв, 1944).

То заявление Хрущева, произвучавше на волнах по радио, вызвало восторг радости в прикарпатскых областях. На Лемковщині истекали кровью отряды партизанов в боях с лютійшым наіздником. С приходом Совітскых войск в Польшу, Н. С. Юрковский получил возможность вернутися на родину и продолжать свою роботу в школі села Сквиртне, где працувал до 26-го июня 1945 года.

К великому горю лемков, Бескид — их Родина — был закріпленый за новом польском республиком. Не желаючи переселятися на древне-польскы земли на Одрі, отняты у німцов, Н. С. Юрковский рішил остатися вірным свойому русскому чувству и переіхал в Совітский Союз. Он принял гражданство свого нового отечества и державы и 1-го сентября 1945 г. занял місто преподавателя в Харковцах, Пирятинского района. В августі 1946 г. он был назначеный преподавателем Пирятинской полной средньой школы Н-р. 1, в котрой занимался до конца июля 1956 года.

По причині тяжкой болізни, Н. С. Юрковский вышол в отставку и переіхал к родному брату Павлу Сильвестровичу в Зимной Воді коло Львова, где и умер в декабрі 1956 года и был похороненый при участии всьой лемковской колонии.

H. С. Юрковский вышол из селянской семьи, сохранившой неизмiнно любовь к Руси, родны завіты и чистоту характера и обрядов своих предков. Його отец, в єдном лици дьячок-учитель приходского училища и малый землероб, старался дати сыну добре образование. И сын пішол слідами отца: он стал народным учителем.

Вернувшися из опального Талергофа, Н. С. Юрковский вложил всю свою душу в школу села Сквиртне. Діло обучения сельскых дітей начальной грамоті и воспитания их в русском духі он уважал своим первійшым гражданскым и патриотичным долгом, о чом найлучше свідчит його же літопись и запискы його послідователей.


1. ШКОЛА В СКВИРТНОМ. —
ЛІТОПИСЬ Н. С ЮРКОВСКОГО

Літопись містной школы застрягла в часі Сівтовой Войны 1914-1918 годов. Я возобновил єй в 1926 году. Всі ниже поданы факты основаны на сознанию містного населения.

Наука в Сквиртном началася с половины 19-го столітия. Не была то наука в полном значении того слова, бо дітей учил дьячок лем в зимі, переважно хлопцов, читати, писати и рахувати до тысячы. На читание зверталося більше увагы, як на письмо и математику. Приблизительно в 1850 году дьяко-учителем был житель села Сквиртного, Дмитрий Станчак, котрый ровно же обучал грамоті хлопцов из села Регетова. Такым образом, он учил три дни в Сквиртном и три дни в Регетові. Нісколько літ зарядом до 1-ой Світовой войны, школа в Сквиртном находилася под управлением Ивана Гибея, тамошного газды, котрый в началі войны был арестованый, як политично неблагонадежный руссофил; он умер в Талергофі. Я был свідком його смерти.

Школьна будова была построєна около 1890 года по совіту єдного из школьных инспекторов. Правительство дало помоч в суммі 400 корон, и император Франц-Йосиф пожертвовал тоже 400 корон. Решту покрыло село. Старостом села, принимавшым участие в будові, был Трофим Галагуз. Найбольше от всіх при постройкі школы трудился Марко Крайняк. Майже 18 літ школа пустовала.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1922-23

В сентябрі 1922 года польска школьна рада в Горлицах назначила мене учителем в Сквиртном. В самом началі я мал много роботы и клопотов: треба было привести в порядок ушкодженый школьный будинок, придбати лавкы, доскы, стол, кресла и всьо необходиме для учебы. Грошевых средств не было; сельский війт, Федор Биличнянский, анальфабет, совсім не старался о школу. Благодаря усилиям предсідателя Школьной рады, Данька Клапа, село собрало складку на покупку школьных предметов. В школу записалося 56 дітей — хлопчиков и дівчат. В июню 1923 года школу осмотріл инспектор Станислав Данецкий.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1923—24

В школу записалося 54 учащыхся. Новый війт села, Федор Тринкало, оказувал школі больше старунку, чым його предшественник. Он обеспечил школу огрітием на зиму. В школьну раду были избраны подходящы для того діла люде: Онуфрий Гибей, предсідателем, Федор Тринкала — його замістителем и Лука Забавский — членом рады. От єднсельчан из Америкы школа получила 200 долларов на ремонт будовы и покупку школьных книжок. В тот час то была щедра помочь.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1924—25

В том году посіщало школу 53 учащыхся. Осенью, 17 сентября 1924 года, осмотріл школу инспектор Станислав Данецкий. В состав новой школьной рады были избраны: сельский війт Федор Тринкало — предсідателем, Онуфрий Гибей и Данько Клап — членами рады. Слідує отмітити, што в час вакаций был перенесеный из Горлиц повітовый староста, Владислав Тшесьневский, котрый относился враждебно к русскым учителям в повіті. На його місце пришол Захута.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1925—26

На учебу записалося 54 учащыхся. Скоро єдного ученика стало меньше, бо 13-літный хлопец, Федор Водовач, в припадку нервного росстройства повісился. В ноябрі 1925 года сельска рада рішила построити нове школьне здание. Так як правительство отказалося поддержати почин села, війт Тринкало созвал сельский сбор всіх жителей. В часі сваркы дві третьи высказалися за постройку каменного здания, єдна третья за деревянный дом. Ввиду того робота не продвинулася вперед. На политичной арені возникли сильны тертья партий, вслідствие котрых к неограниченной власти пришол маршал Пилсудский.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1926—27

Всіх учащыхся было 56. Два разы приіжал инспектор Станислав Данецкий: 9-го октября 1926 и 18-го мая 1927 года. Сельска рада подняла наново вопрос о постройкі новой школы. Рішено купити площадь у Данька Клапа, бо старе місце оказалося задуже сырым. Знов поднялася грызня. Окончательно противникы сдали свои позиции, и в маю 1927 года началася стройка новой школы из цеглы.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1927—28
KwiatonChurch
Лемковска церковь в селі Квятоня, Горлицкого повіта.

В школу пришло 58 учащыхся. В нову школьну раду были избраны: Федор Кода — предсідателем, Онуфрий Гибей и Федор Тринкало — членами рады. В сусідном селі Квятоні состоялася школьна районна конференция.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1928—29

Число учащихся увеличилося на 63. Френквенция была осенью удовлетворительном. Стояла хороша, тепла погода. Зато зима была дуже остра. Морозы доходили до 40 градусов по Реомиру. Были случаи замерзания. Нісколько человік пало жертвом голодных волков. В зимі не приходила дітвора в школу.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1929—30

В том году переступил 71 учащихся школьный порог новопостроєнной школы. Здание было построєно по мойому плану. Постройком руководил комитет, в котрый кромі мене, вошли: Федор Тринкало, Данько Клап, Юрий Дуда и Никита Волчак. Строительны роботы исполняли: Павел Кусяк и Осип Сюта, теслярскы и столярскы роботы исполняли Франц Пудерко — всі из Ропы. Росходы постройкы достигли 13.000 злотых. Постройка продолжалася 4 года, и пережила троих сельскых війтов: Федора Тринкало, Данька Клапа и Ивана Глюза. Послідный из них не уділял школі ни малійшого внимания, бо был пьяницом, лишенным всякых моральных основ.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1930—31

В школу записалося 73 дітей. В февралю я заболіл, ростроил свои нервы. В больници св. Лазаря в Кракові я перележал до 7-го марта 1931 года. Состояние мойого здоровья не поправилося. 8-го мая 1931 года состоялся мой педагогичный екзамен перед комиссиом, состоявшом из инспектора Станислава Данецкого, директора Романа Пахульского и учителя Антона Янковского. Скоро Данецкий вышол в отставку: його місто занял Ян Лейтнер из Грибова, котрый созвал учительску конференцию в Горлицах. Мі удалося склонити Федора Тринкало и Ивана Забавского отдати своих сынов в горлицку гимназию. Оба выдержали вступительный екзамен и были приняты на содержание в русску бурсу. В конци года три ученикы ушли из школы, так як их родители переселилися в сусідны села.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1931—32

В составі учащыхся перемін не было. Учеба в том году пострадала немного: я знов заболіл и майже два місяцы лічился. Місто Яна Лейтнера занял новый инспектор, Леон Стеранка из Тарнова, котрый созвал учительеку конференцию. Участия в ней я не принимал. В село в началі школьного года приіхал свящ. Качмар, визитатор униатской капитулы из Санока. Он старался спасати унию, но не мал успіха. Население, высказавши свои обиды на свойого унитаского священника и епископа Йосафата Коцыловского, демонстративно присоєдинилося к православной вірі. В школьну раду были избраны: Данько Клап — предсідательом, Федор Тринкало, Роман Гибей и Феодосий Геряк — членами рады.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1932—33

Дітей в том году было 65. Учеба началася уж 20-го августа 1932 года. В сельску раду вошло 16 членов. Старостом села был избраный Юрий Дуда. Школьну раду возглавил Данько Клап, Федор Тринкало и Лука Забавский осталися членами рады. По мойой инициативі в селі посадили 350 фруктовых дерев. Війт поддержал то полезне діло. Повітова рада выслала в село из Горлиц знатока огородничества в лици Рындака, котрый поучил селян, як треба плекати сады. В июлю 1933 года случилося в селі и повіті велике наводнение, принесше населению громадны страды в маєтках.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1933—34

Наука началася 20-го августа 1933 года и в школу пришло 65 дітей. По поводу наводнения в селі и повіті был кризис. Школьной дітворі треба быдо помочи одеждом и кормом. Согласно новой реформі Сквиртне вошло в громаду с центром в Устью Русском. Солтысом Сквиртного был назначеный Юрий Дуда, його замістительом Никита Волчак. В Устью Русском состоялся 19-го августа 1934 года величавый съізд мучеников Талергофа, в котром приняло участие около 2000 человік. Съізд кончился освящением креста в память погибшых в Талергофі. В селі появилася епидемия, гриппа: много дітей не приходило в школу.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1934—35

Школьный год начался 3-го сентября 1934 года. В школу явилося 67 дітей. До конца декабря 1934 года стояла красива погода, и лем в январю 1935 года выпал первый сніг. В февралю того же года наступил репидив гриппа; 90 проц. дітей переболіли ним. Дочка Ольга Зендран умерла. Школа была закрыта аж до апріля 1935 года. Дня 9-го июня 1935 года школьна молодежь, разом с учениками из Ганчовы, сділала екскурсию на гору Ляцкову, за котром проходила граница Чехословацкой республикы. Дня 20-го июня состоялася екскурсия в Устье Русске и Горлицы.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1935—36

Учеба началася 3-го сентября 1935 года. В школу пришло 78 дітей, из них 39 хлопцев и 39 дівчат. Фреквенция сильно подупала по причині того, што школьна молодежь вышла на роботу в поле. Урожаю угрожала приближающаяся зима.


Николай ЮРКОВСКИЙ.


На том кончится літопись учителя с. Сквиртного, Николая Сильвестровича Юрковского. Из вышесказанного можно узнати, што Н. С. Юрковский был настоящым педагогом. Он старался обучати и сохраняти своих воспитанников с шестилітнього возраста от нравственных и физичных опасностей. Обучив их начальной грамоті, он внушал своим ученикам любовь к родині, влиял благотворно на их умственне розвитие и движение вперед, говоря: только человік с хорошым образованием може без труда избігнути преграды в жизни и мертвящого застоя.

Н. С. Юрковский любил сельскых дітей всьом душом, радовался их успіхами, знаючи, што они залог лучшого будущого Лемковcкой Руси. Больше сознательных селян он нагварял отдати хлопцов в высшы школы, сам подготовлял их к экзаменам, и горячо ратовал подходяще устройство народной школы. Лемковский народ, маючи чутку душу, понял його завітны мысли и пішол за його кличом. Постоянно был он в общении с родителями своих учеников и вложил много труда в живе діло создания приюта для селянcкых дітей в Горлицах.

Кипуча, просвітительна діятельность молодого учителя в Сквиртном вызвала недовольство среди чиновников старого польского заквасу, не постыдавшихся обвинити його в державной неблагонадежности. Запискы його противников кидают яркий світ на то, якым огромным авторитетом пользовался он у родного народа с єдной стороны и с другой, с якым страхом смотріли польскы власти на його діятельность.


2. ЗАПИСКЫ О Н. С. ЮРКОВСКОМ

Перву записку составил Иван Дьячишин, несомнінно русин, всеціло преданный польскому режиму. Похваливши себе за хитрый подход к селянам с. Сквиртного и поднятие уровня в повіренной йому школі, он продолжал:


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1937—38

Год 1937 все буде памятным годом в истории сквиртнянской школы. В марті того года начался школьный бойкот потому, што был перенесеный учитель містной школы Николай Юрковский в Щекоцины, Келєцкого воєводства. Население містного села, засмучене такым поступком властей, требовало поворота удаленного учителя, выявляючи тым самым Юрковскому много симпатий.

Ввиду того, што Юрковский не дуже похвально записал себе и своє имя, яко учитель в свойом селі, власти не могли удовлетворити требования жителей Сквиртного, ровно и зато, што то было бы подрывом авторитета властей. На місто перенесенного Николая Юрковского был присланый до містной школы пан Владислав Житкович, молодый учитель, отставный офицер, мужчина, полный енергии и охоты к роботі. Пан Житкович не полюбился населению, котре рішило не посылати дітей в школу. Такым образом начался бойкот школы.

На вість о школьном страйку в село приізжали нісколькоратно повітовый староста пан Климов и инспекторы, пан Франц Гуня и пан Мариан Савицкий, котры уговорювали людей посылати дітей в школу. Всі усилия и напор властей осталися без успіха. Люде стояли упрямо при свойом, бо думали, што грозном постановом выборют от властей то, чого добывалися. Подбуренны містивши агитаторами, они выявили свою некультурность, словами ображали панов, за што были покараны, всі разом не оказували уважения к учителю, пану Житковичу, не звертали на него внимания, отказали йому в прислугі и продажі продуктов, масла, молока. Три місяцы жилося тяжко пану Житковичу в с. Сквиртном. До конца июня родители не посылали дітей в школу, и пан переведеный был в свои родны стороны Нового Санча. Школа в Сквиртном осталася без учителя.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1938—39

Послі вакаций учеба возобновилася. Новый учитель, Иван Дьячишин, продержался всього пару місяцев. Його місце занял пан Мариан Гиргис, котрый не оставил по собі жадных записок. Он ушол в польску армию, когда 1-го сентября 1939 года вспыхнула война между Польшом и Германиом. В Сквиртне вернулся Н. С. Юрковский.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1939—40

С початку німцы, не розбераючися в обставинах краю, вели себе на Лемковщині довольно сносно. Біда началася, коли тут нахлынули біженцы из Украины и Галичины, отъявленны врагы не лем Совітского Союза, но и русского народа. Шовинисты и шантажисты стали агентами Германии и звернули свои увагы и остриє против патриотов Лемковской Руси. Над Н. С. Юрковскым повисла угроза ареста. Селяне радили йому сховатися, но он остался на місци, не хотячи выставляти село на опасность.


ШКОЛЬНЫЙ ГОД 1940—41

В запискі учителя, Михаила Гривняка, німецкого агента, читаме: До половины июня 1941 года учителем школы в Сквиртном был Николай Юрковский. Школьный год 1940—41 не был законченый, бо в июню был арестованый Николай Юрковский и вывезеный в вязницу в Яслі. Школа и діти осталися без учителя. Арест Николая Юрковского послідовал по политичным причинам: он был великым поклонником России. В России он виділ рай и спасенье свого народа. Люде вірили в него, як в Бога, скочили бы за ним в огонь и всегда ділали то, што лем он хотіл. Коли, послі розвала Польшы, німцы дали возможность организовати школы с украинскым языком преподавания, Юрковский твердо придержувался своих старых убіждений, што он — не украинец, а русский. Даже дневник вюл он по-русскы и казал дітям в школьных книжках вычеркувати слово “Украина”. Он игнорувал німецкы и украинскы роспоряжения и ждал момента, коли придут большевикы. Не дождался, и попал в вязницу. Переполох пал на село.

Записка Мих. Кривяка, як не мож лучше, воспроизводит світлый образ характера Н. С. Юрковского. Лемковска Русь понесла тяжку утрату, скончался єден из доблестнійшых єй сынов.


RuskaBursa
Русска Бурса в Горлицях, на Лемковині. Дом бурсы находится при улиці Сєнкевича 24, теперь заміненый на шпытальне отділение.

Н. С. Юрковский не задоволялся єдном лем педагогичном діятельностью. Он принимал саме горяче участие в общественных организациях и предприятиях по вопросам народного образования. Хорошу память оставил покойный послі себе, як єден из самых жертвенных основателей Русской Бурсы в Горлицях. В його лици сошол в могилу лучший представитель селянской интеллигенции Карпатской Руси.

Для статьи были использованы: 1). Аавтобиография Н. С. Юрковского, Пирятин, 1946; 2) Літопись школы в Сквиртном, 1925—1936, составленна Н. С. Юрковскым; 3). Записка Ивана Дьячишина, Сквиртне, 1938; 4) Записка учителя Михаила Кривяка, Сквиртне, 1941; 5). Сообщения Павла Сильвестровича Юрковского, Зимны Воды, 1956.

Львов, 1958.

[BACK]